«Герой наших снов»: Николас Кейдж в кошмарах Кристоффера Боргли, Франца Кафки и Карла Юнга

Стареющий и лысеющий профессор эволюционной биологии Пол Мэтьюс ведет заурядный образ жизни. Студентам ни он, ни его лекции не интересны, дочери не считают его крутым, однокурсница не хочет упомянуть его идеи тридцатилетней давности в статье для журнала Nature, а свою собственную книгу он так и не решился написать. В общем, у Пола были все шансы умереть лет через тридцать непонятым (и никому не нужным) гением без единой серьезной публикации, но тут происходит нечто странное: тысячи людей вдруг начинают видеть непримечательного профессора в своих снах. Обычно он там, как и в жизни, ничего не делает, но всё-таки это сенсация, за одну ночь его узнают почти все жители планеты. Пол мгновенно превращается во всеобщего любимца и даже пристраивает в издательство свою ненаписанную книгу о муравьях, как вдруг… Сны людей меняются. Теперь Пол в них — не забавный чудаковатый наблюдатель, а маньяк, мучитель и убийца. Вместе со снами меняется и отношение людей к стареющему профессору, и теперь ему придется наяву прочувствовать все их кошмары.

Новый фильм норвежского режиссера Кристоффера Боргли обладает, с одной стороны, совершенно сюрреалистичным сюжетом, а с другой — будто бы предельно простым и понятным смыслом. «Героя наших снов» часто называют остросоциальной сатирой о хищнической природе современных медиа, неверности случайной тикток-славы и безжалостности культуры отмены, которая бьет по невиновным с той же силой, что и по злодеям. Но студия А24 не славится фильмами с посылом «в лоб» — как не славятся ими и Кристоффер Боргли и Ари Астер, который спродюсировал фильм. Разбираемся в уровнях сновидений нового постмодернистского высказывания от A24.

Если вы когда-либо работали в видеопрокате, есть хорошие новости — у вас есть все шансы стать известным режиссером. Во всяком случае, эта схема сработала сначала у Квентина Тарантино, потом у Кевина Смита, а сейчас еще и у Кристоффера Боргли. Получить кинообразование будущий режиссер не смог, поэтому вся его учеба состояла из бесконечного просмотра кассет и собственной скромной практики — он снимал рекламные ролики почти за бесплатно. Но душа просила другого. Среди всех режиссеров Боргли всегда выделял Дэвида Линча и его сновидческие фильмы, которые так отличались от остальных. Делаем пометку: сны — важная тема номер один.

Важная тема номер два: тошнота (почти как у Сартра) от капитализма. В конце концов Кристоффер Боргли начал получать деньги за свои работы — и его ужасно раздражало, что нужно тратить время на съемку видео без художественной ценности, просто чтобы выживать. Свой первый серьезный фильм, сатирическое мокьюментари “DRIB” он посвятил как раз этому чувству. И с тех пор так и не смог остановиться.

«Герой наших снов» — третий полнометражный фильм Кристоффера Боргли и идейное продолжение его предыдущих картин, в том числе и «Тошнит от себя» (2022), которая сделала его известным. Боргли снова размышляет о природе капитализма, о случайной славе, которую могут даровать соцсети, и о цене, которую готовы за нее заплатить «маленькие люди». И уже в третий раз выбирает черную комедию с парадоксальным сюжетом, например в «Тошнит от себя» девушка намеренно уродует лицо и тело, чтобы получить свою минуту славы.

Хотя и «Тошнит от себя», и «Герой наших снов» — формально комедии, самые яркие чувства, которые они вызывают, — неловкость и отвращение, причем сразу на нескольких уровнях. Внешне отталкивающие герои совершают ужасно стыдные поступки, на которые физически сложно смотреть. Например, в «Герое наших снов» есть эротическая сцена — и она настолько неловкая, что автор этой статьи малодушно промотала секунд 30–40, не в силах выдержать приступ испанского стыда.

Восхищаясь в видеопрокате фильмами Дэвида Линча, Кристоффер Боргли раздумывал о том, как бы «изъять» сны и фантазии из привычных для них жанров вроде триллера и поместить в самую банальную современность. Эти эксперименты режиссер провел и в «Тошнит от себя», и в «Герое наших снов». Сны и грезы героев монтируются впрямую с эпизодами их реальной жизни, пока зритель наконец не начинает задаваться вопросами: а где здесь, собственно, настоящая сюжетная линия? когда персонажи спят, когда бодрствуют, когда врут, когда говорят правду? Сам режиссер говорил, что на этот прием его вдохновило творчество Линча, в частности фильм «Малхолланд Драйв».

Делая острую сатиру, Кристоффер Боргли отказывается от морализаторства и выбора сторон: каждый основной герой показывает самые отвратительные стороны своей натуры, но при этом переживает драму, достойную сочувствия. Сигне из «Тошнит от себя» в буквальном смысле превращается в чудовище, добиваясь славы любой ценой, но она же выступает как глубоко несчастный, одинокий человек, который не может найти свое место в мире. Фактически Пол из «Героя наших снов» — невинная жертва травли национальных масштабов, но при этом он сам готовит почву для собственной травли, пользуясь благами незаслуженной минутной славы. Сам Боргли, снимающий фильмы о темных сторонах хайпа, иронично продвигает их с помощью трюков и провокаций: в промо к «Тошнит от себя» его якобы застрелили прямо во время интервью (что не стало поводом закончить разговор), а для рекламы «Героя наших снов» Боргли дал абсурдное интервью, даже не просыпаясь.

Николас Кейдж не участвовал в написании сценария (более того, Кристоффер Боргли даже и не думал о нем, когда писал своего Пола), но всё-таки тоже привнес в фильм свои психологические травмы. Карьера актера складывалась крайне нестабильно: он мог работать с лучшими режиссерами своего времени вроде Фрэнсиса Форда Копполы или Дэвида Линча, а после сняться в фильме, который даже не покажут в кинотеатрах. Однажды Николас Кейдж увидел ролик со всеми своими провальными ролями. Видео завирусилось, актер стал мемом и погрузился в долгие размышления на тему того, как пустышка из интернета может мгновенно перечеркнуть твою старую репутацию и создать новую.

Наконец, спустя столько лет, Кейдж увидел сценарий Боргли и понял: вот что мучило его все эти годы! Николас чувствовал Пола на всех уровнях и многое добавил в фильм. Боргли даже советовался с Кейджем по поводу некоторых сцен. Например, эпизод с психопатом, ворвавшимся в дом Пола, создан по рассказам Кейджа, который и сам однажды подвергся подобному нападению. Актер разработал внешний вид своего героя (включая прическу и протез носа) и язык его тела. Боргли увидел здесь еще один уровень иронии: он взял на роль самого непримечательного человека на свете одного из самых узнаваемых актеров мира.

Сюжет «Героя наших снов» иногда называют кафкианским. Как и фильм Кристоффера Боргли, произведения Франца Кафки часто строятся вокруг абсурдного события, которое в конечном счете разрушает жизнь центрального персонажа. Например, в новелле «Превращение» главный герой внезапно становится насекомым, а в романе «Процесс» — обвиняемым в неизвестном судебном разбирательстве. Персонажи пытаются бороться с противостоящими иррациональными силами обычными логическими методами, но все их попытки заранее обречены на провал. Герои не смогут не только выйти из ситуации победителями, но и даже просто постичь ее логику. Йозеф К. из «Процесса» никогда не узнает, в чем его обвиняют, Грегор Замза из «Превращения» никогда не поймет, почему он превратился в страшное насекомое, а Пол из «Героя наших снов» никогда не узнает, каким образом он сначала просто попал в чужие сны, а потом стал в них маньяком.

Главный герой фильма Боргли, по сути, такой же несчастливый, одинокий и разочарованный, как герои Кафки. Он так же не управляет и никогда не управлял своей жизнью и испытывает вину за предательство своих любимых. Это чувство становится причиной его несчастий, но оно же, судя по финалу, может стать путем к искуплению.

Боргли думал о теории Юнга, когда собирался снять фильм, и идея коллективного бессознательного казалась ему достойной хоррора. От идеи снимать ужасы режиссер отказался, а от идей Юнга — нет. Боргли намекает на это прямо в фильме. Например, когда Пол встречается с бывшей возлюбленной, она просит у него разрешения написать о снах с его участием в блоге о психологии и «юнгианских вещах». Основоположник аналитической психологии Карл Юнг считал, что существуют архетипические представления — настолько древний набор образов, понятий и идей, что они понятны каждому на подсознательном уровне и передаются по наследству, почти как ДНК. Эти образы встречаются во снах, в идеях и фантазиях людей совершенно разных возрастов и культур, они одинаково близки и понятны всему человечеству. Например, по теории Юнга, мы все с рождения понимаем образ матери или иррационально боимся темноты именно благодаря архетипам.

Набор архетипов со временем меняется, но сам Карл Юнг среди них выделял, например, аниму и анимус — женское и мужское начала, персону — социальное лицо человека, маску, которую он демонстрирует окружающим, и тень — подавленную сторону личности, которая объединяет в себе все темные, общественно порицаемые и опасные чувства и желания.

Все архетипы объединяются в коллективное бессознательное — это (по мнению Юнга) самая древняя структура человеческой психики, общая для всех людей на планете. Увидеть и почувствовать то, что хранится в коллективном бессознательном, невозможно, но иногда оно «просачивается» в сознание в виде универсальных символов и образов. Таким «окном» в коллективное бессознательное являются сны.

Если смотреть на «Героя наших снов» через призму этой теории, сюжет перестает казаться абсурдным. Сны — это дверь в коллективное бессознательное, но открывается она обычно только в одну сторону. Любой может увидеть архетипичный образ, но при этом он сам в общечеловеческое подсознание проникнуть не может. Главному герою Полу как раз и удается провернуть этот трюк: через сон он попадает в зону коллективного бессознательного, где его может встретить каждый.

Сначала люди во снах видят Пола в архетипе Персоны — в том образе, который он, осознанно или не очень, транслирует окружающим: малопривлекательный лысеющий профессор, основные отличительные черты которого — полная апатия и неспособность к действию. Этот образ не вызывает отторжения, и люди с радостью переносят знакомство из сновидческого мира в реальный. Но проблема заключается в том, что у Пола (как и у всех), помимо Персоны, есть еще и Тень. Его Тень — это гнев, который Пол испытывает к окружающим за то, что те не видят в нем успешного ученого. Тень проникает в сны к другим людям, когда герой позволяет себе первую вспышку ярости из-за публикации однокурсницы, которая якобы присвоила себе его идею. И делает эта Тень ровно то, что сам Пол пытается в себе подавить: издевается, унижает, мучает, убивает.

Главный герой уже не кажется таким безобидным — наяву он не делает ничего предосудительного, но во сне Тень исполняет именно его скрытые желания, и люди это считывают. Как тайное становится явным, так и бессознательное становится реальным: никто не может выбросить из головы кошмары с чокнутым профессором, бессознательное подсказывает, что он может нести угрозу. Пол становится жертвой не столько культуры отмены, сколько собственной подавленной Тени.